ФЕЙГИН ВЛАДИМИР АРОНОВИЧ

(5 января 1947 г., г. Казань — 3 сентября 2002 г., г. Казань)

Окончил Казанский химико-технологический техникум (1966) и Казанский институт культуры (1978). В 1969—1970 гг. — актер Казанского Большого драматического театра им. В. И. Качалова, с 1976 г. — актер, в 1996—2000 гг. — художественный руководитель Казанского театра юного зрителя.

Заслуженный артист ТАССР (1983).

Народный артист РТ (1991).

На сцену народного театра клуба Казанского льнокомбината, руководимого актером ТЮЗа А. Терентьевым, он пришел подростком, будучи учащимся химико-технологического техникума. Редкого качества обаяние, удивительная свобода и естественность сценического поведения, искренность и душевная открытость сразу же выдвинули его в ряды первых актеров труппы. Он играл милых, застенчивых подростков, совестливых молодых рабочих, озорных шалопаев с неподдельной непосредственностью, влюбляя в своих героев весь зрительный зал. Его исполнение таких ролей, как Сганарель («Лекарь поневоле» Ж. Б. Мольера), Петр («Последние» М. Горького), Виктор («Ситуация» В. С. Розова), Миловидов («На бойком месте» А. Н. Островского), Володя Ульянов («Гроза на рассвете» Е. Г. Зильбермана, В. Холявина), привлекло внимание театральной общественности. После службы в армии, в 1969 году, директором Казанского Большого драматического театра В. М. Павловой он был приглашен на профессиональную сцену, сыграл здесь ряд небольших, эпизодических ролей, которые, однако, не принесли ему творческого удовлетворения, но заставили задуматься о необходимости пройти профессиональную школу сценической подготовки, и он поступает в Казанский институт культуры. Убедительно по внутреннему содержанию и выразительно по внешнему рисунку сыграв роль Гордона в выпускном спектакле «Опасный поворот» по пьесе Д. Б. Пристли, он приходит актером в Казанский ТЮЗ, где в полной мере раскрылось его природное дарование.

Роль Журналиста, ведущего расследование обстоятельств драматической судьбы школьника-подростка Малахова, попавшего в тюрьму, в пьесе В. А. Аграновского «Остановите Малахова!» достаточно пассивна, носит скорее служебный характер, позволяя соединить в более или менее логическую последовательность отдельные эпизоды. Очень сдержанный, даже скупой внешний рисунок роли: никакой суетливости, никаких лишних движений, жестов; ровный на всем протяжении спектакля голос без эмоциональных всплесков; скромный костюм, лишенный каких бы то ни было привычных журналистских аксессуаров; и только внимательный взгляд, словно пытающийся проникнуть внутрь каждого участника событий. И этот взгляд, приковывающий к себе внимание зрительного зала, это скрытое волнение в голосе, задающем бесконечные вопросы не только действующим лицам, но и зрителю, сделали роль Журналиста в исполнении В. Фейгина центральной в спектакле. В его Журналисте чувствовались внутренняя культура, интеллигентность, сознание собственного достоинства и ответственности за людей, в судьбах которых ему приходится разбираться.

Свыше пятидесяти ролей сыграл Фейгин на сцене Казанского ТЮЗа, стремясь в каждом своем герое отыскать сущностное его начало, «зерно» образа, по выражению В. И. Немировича-Данченко, найти для каждого точное соответствие между внутренним содержанием и формой выражения. Подлинным явлением искусства стал в исполнении Фейгина образ Тезея-Оберона в спектакле по пьесе У.Шекспира «Сон в летнюю ночь». Афинский царь Тезей, по замыслу режиссера, превращался в царя эльфов Оберона, являя собой как бы скрытую сторону человеческой личности. Актеру удалось убедительно показать, как в одном человеке могут уживаться разные, порой противоречивые начала, в равной степени свойственные данной личности и характеризующие ее сущность.

Стихия игры, царившая в спектакле, как нельзя более соответствовала актерской природе Фейгина. Богатством импровизации, неистощимой фантазией, разнообразием приспособлений отмечены в его исполнении роли Чарлза Кэйдемина («Неугомонный дух» Н. Коуарда), принца де Валломбреза («Капитан Фракасс» по роману Т. Готье), Короля («Золушка» Е. Л. Шварца). Он умел в решении образа органично соединить серьезность и юмор, стремление передать психологическую глубину образа и ироническое отношение к персонажу. Ходок в «Двух стрелах» А. М. Володина, Белобрыков-старший в «Погроме» по повести Б. Л. Васильева, Ксанф в «Лисе и винограде» Г. Фигейреду привлекали и неповторимой индивидуальностью внешнего рисунка, яркостью, органичностью формы, и тонкостью, и одновременно беспощадностью психологического анализа.

Блестящий офицер Шервинский в «Днях Турбиных» М. А. Булгакова, душа компании, игрок, азартный и настойчивый в достижении цели, а порой доверчивый и беспомощный; иезуит-следователь — «Человек в черном» в «Выборе» А. А. Дударева, человек с двойным дном, безуспешно пытающийся разгадать природу русского героизма; гордый испанский гранд дон Гомес в «Сиде» П. Корнеля; мучительно пытающийся согласовать в своем сердце две противоборствующие морали Дэвид Макбейн в «Стеклянной клетке» Д. Б. Пристли, наконец, одиозная фигура — Дракон в одноименной пьесе Е. Л. Шварца — каждая из этих ролей стала событием в творческой судьбе актера и в жизни театра.

А еще Володя Фейгин много играл в сказках, как и положено тюзовскому актеру, играл всегда с видимым удовольствием и с полной отдачей, заражая своим азартом и партнеров по сцене, и зрителей, как маленьких, так и больших. И сколько было удивительных «капустников» с его участием, творческих встреч и вечеров в театре и в Доме актера, в школах и техникумах, к каждой из которых он всегда тщательно готовился.

Он оставил значительный след не только в истории своего театра — Казанского театра юного зрителя, которому он искренно и бескорыстно отдавал все богатство своей души, но и в культурной жизни Казани, будучи непременным участником, а часто и организатором многих общественных мероприятий.
 

Ю. Благов