Казан консерваториясе профессоры Авзал Хәйретдинов вафат

 

13 марта в БКЗ им. С. Сайдашева будут чествовать профессора Казанской консерватории Авзала Хайрутдинова. Это будет необычный концерт: знаменитого педагога, который за полвека воспитал более ста виолончелистов, с восьмидесятилетием поздравят пианисты - дети Авзала Насретдиновича, выдающиеся музыканты современности Халида Хайрутдинова (США) и Рустем Хайрутдинов (Великобритания). В сопровождении симфонического оркестра РТ они исполнят произведения Рахманинова - Второй концерт и Рапсодию на тему Паганини. "А сам я уже не играю. Возраст дает о себе знать: руки стали дрожать", - признается Авзал Насретдинович...

 

 

Он мечтал стать капитаном. Ему было 13 лет, когда приехал в Казань поступать в речной техникум. Но Хайрутдинова не допустили даже к экзаменам: слишком молод. Возвращаться домой в деревню не позволяла гордость. И тогда по совету квартирной хозяйки он отправился в музыкальное училище, не до конца понимая, на кого его там выучат.

 

- Что тебе, мальчик? Прием-то уже закончился. Ну, может, ты играешь на чем-нибудь? Или поешь? - спросили Авзала в приемной комиссии.

 

Хайрутдинов играл на гармошке. Видимо, неплохо - юношу зачислили... в класс флейты. Авзал чуть не плакал: в капитаны не взяли, а теперь предлагают играть на "малюсенькой дудочке". Уж если играть, то на баяне!

 

- Потерпи чуток, - утешали его в училище. - Скоро купим для тебя баян, а пока... Хочешь играть на "большой скрипке"? - спросили его и продемонстрировали виолончель.

 

Авзал согласился. И стал учеником Валентина Варшавского. Педагог не говорил по-татарски, Хайрутдинов - ни слова по-русски: средством общения были поначалу лишь жесты и музыка.

 

В 1937 году в училище были рады любому студенту. Периодически на первый курс дополнительно зачисляли не достигших совершеннолетия беспризорников-карманников. Наказывать их за кражи не позволял закон - выгоднее было пристраивать в училище. Авзал Насретдинович сознательно не называет фамилии тех, что стали впоследствии известными музыкантами.

 

 

В 1942 году Хайрутдинова призвали на фронт. Он воевал в Сталинграде, дошел до Берлина. Говорит, что самый легкий способ проверить, участвовал ли кто во взятии Берлина, это спросить о погоде в те далекие майские дни.

 

- Очень трудно было дышать, глаза слезились - Берлин горел. Было пасмурно, и отовсюду летела копоть...

 

Возвращаясь домой, у касс Казанского вокзала в Москве он встретил отца. Они не виделись с 1937 года, когда отца репрессировали. В честь Победы Хайрутдинова-старшего амнистировали, так что домой в 45-м они вернулись вместе. Это был не двойной - тройной праздник: к тому времени на чудом выжившего Авзала пришла похоронка...

 

После войны Хайрутдинов продолжил музыкальное образование. Уже в консерватории. Он учился в классе Александра Броуна, получил диплом с отличием и рекомендацию в аспирантуру Московской консерватории.

 

 

Авзал Насретдинович считает себя очень везучим. Это доказывает даже такой эпизод: в столичной аспирантуре его не ждали, но так получилось, что не прошел по конкурсу музыкант из Баку и место освободилось. Так он попал в класс прославленного Семена Козолупова, ассистировал которому еще молодой Мстислав Ростропович.

 

- Слава моложе меня. Но в Москве мы крепко сдружились, он тогда еще холостым был. Веселились мы от души - есть что вспомнить... Однажды клакерами поработали, когда правительственная комиссия по присуждению госпремий прослушивала "Героическую балладу" Арно Бабаджаняна. "Надо поддержать друзей-армян!", - сказал мне Слава. И мы, подговорив пару-тройку товарищей, пришли на это прослушивание и овацию устроили! Комиссия в шоке была: вроде полупустой зал, а такой громкий успех... Премию Бабаджанян получил... Сейчас я то и дело получаю от своих учеников, которые гастролируют по миру, приветы от Славы. Дети мои с ним видятся, тоже приветы передают. Но я отлично понимаю, что таких, как я, у Ростроповича - миллион! Он гениальный музыкант и очень симпатичный человек - его нельзя не любить. До отъезда из страны он довольно часто приезжал в Казань. Останавливался в гостинице, но свою виолончель всегда оставлял в моей квартире и питался неизменно у меня. Однажды, помню, я крупно влип. Ростропович ведь антиквариат собирал и, будучи в Казани, пригласил на личную встречу в мой дом какого-то эксперта из поволжского городка. Тот, не будь дураком, приехал со своей женой, которая мечтала стать певицей, и взамен на консультацию по антиквариату просил Славу устроить встречу своей супруги с Галиной Вишневской. Представляете, какая компания собиралась? Я не должен был ударить в грязь лицом - все рестораны обошел, помня слова Ростроповича о том, что Вишневская любит только икру и шампанское... Но тогда это было легко устроить - сегодня наверняка сложнее все, да и дороже. А в те времена и я Славу, как короля, принимал, и они меня - с Вишневской, когда я в столицу приезжал...

 

 

Когда Хайрутдинов стал преподавать в Казанской консерватории, его выбрали секретарем партийной организации этого вуза. Именно через Авзала Насретдиновича обком пытался воздействовать на своевольного ректора Назиба Жиганова.

 

- Они моими руками пытались им управлять. Уволит он кого-то, а мне - приказ: восстановить! Или наоборот. Очень все это было непросто. Часто доходило до конфликтов. А что я мог поделать? Вступив в партию, я попал в капкан. Конфликт с Жигановым повлиял в свое время и на карьеру моих учеников - а их более ста у меня за 50 лет работы, - и на карьеру детей. Он замечательный был композитор, прекрасный музыкант, но вот как ректор... Но в конце концов с Жигановым мы все же помирились. А дети... Был момент, когда я решил забрать их из музыкальной школы. Меня огорчало, что они не вундеркинды. А это же жалкое зрелище, если твои дети - не особенные, а довольно посредственные в музыкальном мире. Слава Богу, опасения оказались напрасными. Их карьера стремительно пошла вверх, я даже не ожидал. Халида сейчас живет в Америке, преподает в Кливлендской школе искусств и государственном университете Эксона, активно гастролирует. В рецензиях ее называют "великий скрябинист". Выдающийся американский композитор Денис Эберхард, сочинивший концерт "Тень лебедя" памяти погибшего экипажа подводной лодки "Курск", партию фортепьяно на мировой премьере доверил исполнять Халиде... Она замужем, ее муж - ювелир...

 

Сын Рустем обосновался в Лондоне. Критики о нем просто великолепно пишут - он много выступает с концертами, его диски моментально расходятся на Западе. В Лондоне ему нравится, там ведь много наших соотечественников. Его ближайший друг - пианист Борис Березовский, тоже сейчас в Лондоне живет. Они вместе в Московской консерватории учились...

 

Я горжусь своими детьми. И мечтаю теперь только о внуках. Но они не торопятся обзаводиться детьми...