ХАЙРУЛЛИН САЛИХ ЗАРИФУЛЛОВИЧ

(1931—1978)

В 1950 г. окончил Ленинградское академическое хореографи-ческое училище. В

1951—1971 гг. — солист балета Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля. В

1971—1973 гг.— солист балета Государственного ансамбля танца «Таврия» (Херсон).

В 1973—1977 гг.— зав. учебной частью и педагог по дуэтному танцу в Одесском хореографическом училище.

Народный артист ТАССР (1968).

В хореографическом училище Салих Хайруллин учился у великого педагога Александра Ивановича Пушкина. Достаточно сказать, что у него закончили школу Юрий Григорович, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников.…

После окончания балетной школы, имея феноменальные природные и профессиональные данные, Хайруллин решил попробовать себя в конкурсе на место солиста балета Большого театра Союза ССР в Москве. И выиграл в конкурсе, но с условием — год стажировки-усовершенствования в выпускном классе. Там Салих продолжил обучение, которое было ему не в тягость, все уже вокруг знали, что Хайруллин — фанат своего дела.

Правда, долго учиться не пришлось (всего четыре месяца), из дома в Казани пришло известие, что тяжело заболела мама, и с января 1951 года он — уже солист балета Татарского театра оперы и балета.

Кумиром в балете для Салиха Хайруллина был Вахтанг Чабукиани, замечательный грузинский танцовщик, в 1929—1941 гг. выступавший на балетной сцене Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова, а затем не раз приезжавший из Тбилиси в Ленинград со своими гастролями. Салиху безумно нравился этот танцовщик, технически сильный, темпераментный, с хорошей актерской школой. И Салих, действительно, даже внешне немножко походил на своего кумира.

Хайруллин был танцовщиком среднего роста, идеального сложения — Аполлон — другого слова на ум не приходило. Он знал это. Занимался в балетном классе всегда только в плавках, а при его феноменальных пластических данных — огромный шаг (до самой пенсии никто на тренаже выше Салиха ногу не держал), идеальная выворотность — это был еще один спектакль, причем в конце урока на больших прыжках или вращениях «заводил» артистов, устраивая своеобразные соревнования: кто выше прыгнет, больше и стабильнее навертит пируэтов. Дух соревновательности присутствовал у него всегда. Причем Салих очень быстро разогревался, у него никогда не было никаких травм и растяжений — настолько эластичным телом он располагал.

Салих Хайруллин танцевал весь ведущий репертуар в театре. Ему нравилось выходить на сцену в любых хореографических партиях. Он был настоящим принцем, но принцем восточным. Салиху не очень подходили роли «голубых кровей»: принц Зигфрид, принц Дезире, граф Альберт, т.е. физически он справлялся с этими ролями без напряжения, но актерски все же это было не его. А вот, скажем, Солор в «Баядерке» или Ферхад в «Легенде о любви» — зрелище захватывающее. Во-первых, по темпераменту роли идеально ложились на его характер, а, во-вторых, у Салиха и в пластике, и в танце было нечто восточное, таким образом, роль и индивидуальность артиста как бы сливались в единый образ.

В особенности нравилось танцевать Хайруллину всякие испанские танцы: из «Лебединого озера», из «Раймонды», «Дон-Кихота», «Щелкунчика», но среди всех один танец был особенным. В этом танце Салих изображал испанского нищего с тамбурином для танца и сбора подаяний. Герой Хайруллина был чуть прикрыт, танец начинался медленно, но постепенно темп и ритм набирали силу. И вот уже танец бурлит, кипит, пенится, и тут начинало происходить малообъяснимое явление с точки зрения балетного исполнительства — Салих так входил в экстаз, что начинал кричать на сцене, сам не замечая этого. Вот этот вот, как говорят артисты, «ор» происходил с ним и на любимых балетах «Дон-Кихот» и «Шурале». Темперамент вместе с вживанием в роль захлестывали его так, что дело могло ограничиваться не только криками, а иной раз балерина могла мимо него «просвистеть» на поддержку, а партнер этого мог и не заметить.

Самой любимой ролью Хайруллина был Шурале. У Габдуллы Тукая — это могучий лесной зверь, див, а в исполнении Салиха Шурале был зверь-птица. В больших прыжках он стремительно летал над сценой и над другими персонажами. Чувствовалось, что этот Шурале — настоящий хозяин леса и другого быть не может.

Другой его любимый персонаж — Базиль из «Дон-Кихота», всеми почитаемый в округе весельчак, балагур, красавчик и везунчик. Эта роль ему нравилась потому, что был испанский темпераментный характер и очень сложный в техническом отношении танец. Салих справлялся с этими сложностями. Зрителям по душе был такой Базиль. Этой ролью Салих Хайруллин в возрасте 40 лет (!) вышел на пенсию по выслуге лет и покинул балетную сцену Татарского театра оперы и балета.

Его супруга Зоя (в девичестве Бланк), артистка балета, была родом из Одессы и говорила, что казанский климат ей вреден (возможно, так и было). Салих безумно любил свою супругу, и это обстоятельство стало главным аргументом для отъезда из Казани.

В обыденной жизни Салих Хайруллин был добрейший человек, милый, мягкий и даже немного стеснительный. Никогда не отказывал никому в помощи. Был фанатом своего дела, мог сутками работать в балетном зале один или со своей основной партнершей Галиной Калашниковой.

Таким этот танцовщик запомнился коллегам по сцене.
 

В. Горшков