КАЛАГАНОВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ

(10 марта 1947 г., г. Каменец-Подольск Украинской ССР — 22 февраля 2001 г., г. Нижний Тагил)

В 1969 г. окончил Саратовское театральное училище, в течение сезона 1969—1970 гг. работал в театре г. Советска Калининградской области, в 1970—1981 гг. — актер Казанского ТЮЗа, в 1981—1983 гг. — Кировского ТЮЗа, в 1983—1999 гг. — Казанского Большого драматического театра им. В. И. Качалова, с 2000 г. работал в труппе Нижнетагильского городского театра.

Заслуженный артист ТАССР (1981).

Народный артист РТ (1995).

Сразу же по приезде в Казанский ТЮЗ Калаганов был введен в поставленный годом раньше спектакль «Недоросль» по пьесе Д. И. Фонвизина на роль Митрофана, которую он играл потом много лет и которая была как бы назначена ему изначально. Актер был настолько органичен в этой роли, что, казалось, он просто играл самого себя, не предпринимая никаких усилий для перевоплощения. Это умение актера входить в каждую роль, как в собственную кожу, определяло успех всех последующих его ролей.

Он с первых дней работы в ТЮЗе стал актером репертуарным, очень востребованным, его занимали чуть ли не в каждом спектакле, с ним любили работать режиссеры. Он всегда приносил на репетицию что-то наработанное дома, вникал в каждое слово, сказанное режиссером, и в каждое слово роли. Его сценическое поведение всегда было психологически оправданным и логически продуманным. Его присутствие в спектакле, даже в небольшом эпизоде, вносило в него какую-то свежую струю, создавало дополнительный и живой интерес. За первые пять лет работы он сыграл около двадцати ролей самого разного плана, и каждая была отмечена своеобразием внутреннего содержания и яркой выразительностью внешнего рисунка. Слуга («Живой портрет» Морето-и-Кабанья), Кудряш («Гроза» А. Н. Островского), Король («Золушка» Е. Л. Шварца), Егоров («Сын полка» В. П. Катаева), Букин и Сильва («Прощание в июне» и «Свидание в предместье» А. В. Вампилова), Янус («Свой остров» Р. Каугвера), Афанасий («В добрый час!» В. С. Розова),— в каждой из этих ролей актер был достоверен, для каждой находил выразительные детали, каждая из них была важной ступенью на пути овладения мастерством.

В 1975 году театр отмечал сорокалетие своего существования, отметив юбилей спектаклем «Бумбараш» по сценарию Е. Митько и Ю. Михайлова с музыкой В. Дашкевича. Заглавную роль в спектакле исполнил Калаганов. Спектакль стал событием в театральной жизни Казани. Горемыка-солдат, волей случая оказавшийся во время Гражданской войны на территории, переходящей то в руки немцев, то петлюровцев, то белых, то красных, растерявшийся, но не сломавшийся духовно и нравственно, не утративший свою крестьянскую смекалку и сноровку, был сыгран Калагановым на одном дыхании с такой силой внутренней отдачи, с таким проникновением в суть подлинно народного характера, что исполнение Калагановым этой роли стало явлением театрального искусства. Актер создал образ такого масштаба, что воплотил в себе судьбу народа, оказавшегося в горниле Гражданской войны. Ничего лишнего не было в этой роли, ни показного балагурства, кокетничанья В. Золотухина, игравшего эту роль в фильме, ни пафосности, ни драматизирования тех или иных ситуаций. На сцене действовал подлинно народный герой, без всякого позерства, скромный и мужественный, стойкий прежде всего своим духом. Проникновенно звучали в его исполнении песни Бумбараша, естественно возникавшие по ходу действия.

Последующие роли: батрак Яанус («Оборотень» А. Кицберга»), Малахов-отец («Остановите Малахова!» В. А. Аграновского), студент Казанского Императорского университета Смелянский («Казанский университет» Д. Н. Валеева),— сыгранные столь же уверенно и профессионально, утвердили положение актера среди ведущего состава труппы, но теперь ему требовался иной масштаб, иной уровень творческой работы, роли, которые позволили бы ему раскрыть свои творческие возможности более полно и разнообразно. В 1981 году по приглашению главного режиссера Кировского ТЮЗа он уезжает в Киров, но через два года возвращается и поступает в Казанский Большой драматический театр им. В. И. Качалова.

Ситуация в большой по численности труппе, в историческом театре со своими вековыми традициями была, конечно, иной, чем в ТЮЗе — роли тут приходится ждать годами. Но здесь было у кого поучиться, сама сцена требовала от актера иного дыхания. Прошло два года, прежде чем Калаганов получил две небольшие роли: прораба в «Зинуле» А. И. Гельмана и г-на Пенурри в водевиле Э. Лабиша «37 су г-на Монтодуана». Но следом за ними пришла большая и заметная роль — Простого человека — в драме Р. Болта «Человек на все времена», позволившая актеру выявить свои лучшие качества: полноту внутреннего перевоплощения, точность внешнего рисунка, логическую выверенность каждого шага. Следующая роль — Тарелкина в трагикомедии

А. В. Сухово-Кобылина «Дело» — потрясла подлинным открытием характера. В исполнении Калаганова образ чиновника-приспособленца, карьериста и лицемера, верного слуги и одновременно жертвы бюрократической системы вырастал до символа. Смелый до гротеска внешний рисунок роли — его Тарелкин буквально трансформировался на сцене, превращаясь то в надменно-величественную фигуру перед лицом просителя, то в некое пресмыкающееся, извивающееся у ног начальства бесформенное и бестелесное существо. Жест, взгляд, интонация, точно соответствующие социальному положению героя,— все работало на образ, придавая ему значительность и масштаб широкого обобщения, выражавший самый дух системы, вне зависимости от конкретного исторического контекста.

Явлением театрального искусства стал и созданный Калагановым в пьесе А.Ставицкого по повести М. А. Булгакова «Собачье сердце» образ Шарикова, человека с собачьей душой, результат эксперимента профессора Преображенского. Это было удивительное существо в человеческом облике. Всем своим поведением, манерой втягивать воздух, вскидывая голову, суетой вокруг мебели, хватанием и бросанием предметов, попадавшихся под руку, актер очень точно передавал повадки собаки, дворняги. У зрителя буквально возникало раздвоение восприятия: по сцене двигался и совершал какие-то действия человек, но не покидало ощущение, что это собака. И когда Шариков уставал от своей бесконечной и бестолковой суеты, его бегающие тоскливые глаза останавливались в каком-то безмолвном отчаянии, казалось, что он сейчас завоет долгим, протяжным собачьим воем.

Озорно, с лукавым юмором играл Калаганов роль Азазелло в инсценировке романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», с точным ощущением стилистики пьесы играл Гулячкина в «Мандате» Н. Р. Эрдмана. Роль Шейлока в пьесе У. Шекспира «Венецианский купец», которую режиссер М. Али-Хусейн ставил исключительно для Калаганова, потребовала от него огромного напряжения всех внутренних сил. И хотя актеру удалось передать трагедийный масштаб образа, накал внутренних страстей, спектакль в целом не стал значительным событием. В этом же году Калаганов сыграл роли Труфальдино («Слуга двух господ» К. Гольдони) и Сганареля («Дон Жуан» Ж. Б. Мольера), не добавившие новых красок в его творческий портрет. Зато безусловным достижением стал Городничий в гоголевском «Ревизоре».

Городничий Калаганова был прежде всего крепким хозяином, кулаком, город был его домом, его хозяйством, где все было распределено и расставлено по своим местам и каждый живущий в городе знал свое место, предоставленное ему хозяином. Он и сам хорошо знал свое место, знал, кому кланяться, а кому не обязательно. Это был человек, хорошо освоивший систему управления и прочно занявший в ней свое место. Предоставившаяся вдруг возможность взлететь повыше вышибла его из колеи, он засуетился и не заметил, как попал впросак. Он был удивительно достоверен и убедителен, и безусловно современен. Фигура градоначальника, созданная талантом Калаганова, поражала своей вневременностью, казалось, что этот градоначальник был всегда и будет в будущем именно таким столпом системы, который ни объедешь, ни обойдешь — градоначальник на все времена. И при этом прекрасный семьянин, бывает и добродушен, и любезен.

Это была выдающаяся работа актера, явление искусства, законченный художественный образ, по праву занявший свое место в галерее Городничих, созданных в русском театре на протяжении сценической истории прославленной пьесы. И это, увы! была последняя работа Калаганова в качаловском театре. Не найдя творческого контакта с режиссурой, он уехал по приглашению в Нижний Тагил, где и трагически погиб 22 февраля 2001 года.

 Ю. Благов