ИШКОВА ГАЛИНА СЕМЕНОВНА

(24 августа 1927 г., с. Юдиха Шелабалихинского района Алтайского края — 1 декабря 2008 г., г. Казань)

В 1948 г. окончила студию при драматическом театре г. Анжеро-Судженска, одновременно, в 1945—1951 гг., актриса этого театра. В 1951—1953 гг. работала в Ачинском, в 1953—1965 гг.— в Кемеровском областном теат­рах, в 1965—1966 гг. — в Тамбовском областном театре, с 1966 г. — в Казанском академическом Большом драматическом театре им. В. И. Качалова.

Заслуженная артистка РСФСР (1963).

Народная артистка РСФСР (1980).

Народная артистка РТ (2002).

Приехала Г. Ишкова в Казань вместе с мужем, Петром Бетевым, и первой ее ролью на сцене Казанского Большого театра стала донья Магдалена в комедии Тирсо де Молина «Ревнивая к самой себе». Роль эта в творческой судьбе Ишковой заняла особое место, и не только в силу того, что это была первая ее роль на сцене театра, в тот период еще пользовавшегося славой одного из крупнейших провинциальных театров России, и она вложила в нее все свое умение и обаяние, но и потому, что в ролях подобного плана в наибольшей степени раскрывалось ее понимание природы театра и существа театральности. Почти двадцать лет спустя она сыграла Белису в «Хитроумной влюбленной» Лопе де Вега, Миссис Фэрнивел в «Темной истории» П. Шеффера, Огюстину в «Восьми любящих женщинах» Р. Тома, наконец, мадам Вернье в пьесе того же Р. Тома по рассказу А. Кристи «Тайна дома Вернье» — все это были роли, которые давали волю свободной фантазии, импровизации. Они основаны были не на жизненных впечатлениях, а на впечатлениях литературных, кинема-тографических, это было, скорее, не погружение в совершенно незнакомую жизнь, а игра в какую-то придуманную, нафантазированную жизнь, и это был театр в его чистом виде. Символично, что с роли такого именно плана началась жизнь Ишковой в казанском театре и ролью такого же плана — мадам Вернье — она и закончилась.

Но подлинное и наиболее значительное мастерство Ишковой проявилось в ролях характерных и социальных, опирающихся на реальный жизненный материал. Поля в «Бане» В. В. Маяковского была чем-то сродни героине Л. Орловой в кинофильме «Светлый путь»: такая же наивная, непосредственная и жадно-любопытная ко всему происходящему вокруг нее. Ольга Носова в «Традиционном сборе» В. С. Розова была, напротив, женщиной практичной, уверенной в себе, независимой, с терпеливым упорством преодолевающей житейские ухабы и колдобины.

Ишкова хорошо ощущала природу жанра и уверенно чувствовала себя как в комедийном, характерном, так и в лирико-драматическом репертуаре, привнося в лирику необходимую долю характерности. В роли Рокии («Без ветрил» К. Тинчурина) она раскрывала характер противоречивый, психологически сложный. Ее Рокия, с одной стороны, страдала от своей ущербности, физической неполноценности, обделенности счастьем и бунтовала, выплескивая свою обиду на окружающих, с другой — она была умна, наблюдательна и видела многое, чего не видели другие, и кого-то жалела, и кому-то хотела бы помочь, но ее ущербность физическая стала причиной ущербности нравственной. Она испытывала удовлетворение, наблюдая несчастья других.

Надю в комедии Э. В. Брагинского, Э. А. Рязанова «Однажды в новогоднюю ночь» Ишкова играла в очередь с Л. В. Маклаковой, и это были два совершенно непохожих характера. Надя Ишковой была внутренне активнее и напряженнее, появление незнакомца в своей квартире она воспринимала не со страхом, а с возмущенным удивлением и агрессивным негодованием. Пришедшее на смену разочарованию в прежнем избраннике Ипполите новое чувство она воспринимает с некоторым вызовом и азартом как приглашение к новой игре.

Такие ее роли, как Анна Васильевна («Прошлым летом в Чулимске» А. В. Вампилова) или Буфетчица («Последнее дело разведчика Шилова» В. К. Черных) были достоверны до галлюцинации. Актриса добивалась необыкновенно полного внутреннего перевоплощения, не прибегая ни к каким ухищрениям во внешнем облике. Средства внешней характерности актриса использовала минимально, но настолько точно они были отобраны, так внутренне срастались с ролью, что как бы становились неотъемлемой частью образа и выражением его сущности. Ее Бабушка в спектакле «Семейный портрет с посторонним» С. Л. Лобозерова была созданием большого мастера, хотя, казалось, играла актриса эту роль без каких-либо усилий, просто жила на сцене естественной, обычной и правдивой жизнью. Но за этой бабушкой стояла судьба деревенской женщины, всю жизнь прожившей в страхе, во всем и постоянно чувствующей некий подвох, страдающей от своей темноты и невежества, и вместе с тем удивительно доброй, отзывчивой, открытой навстречу всему живому. Актриса создавала образ большой глубины и социального масштаба, образ русской женщины, на плечах которой держалась судьба страны.

Столь же значителен был и созданный Ишковой образ Голды в «Поминальной молитве» Г. И. Горина, мудрой женщины, делившей свое сердце между евреем Тевье и русским Степаном, истинной дочери земли, несущей в себе заветы древнего народа, смиренной и сильной духом. Очень достоверна и узнаваема была Ишкова в образе Марии Ильиничны Ульяновой («Большевики» М. Ф. Шатрова), именно такой — искренне и беззаветно преданной делу своего брата — воспринимали ее зрители всех поколений.…

Около сотни ролей сыграла Галина Ишкова на сцене театра им. Качалова, создав галерею образов и своих современниц, и героинь других исторических эпох, женщин из народа с непростой судьбой и родовитых аристократок, начальствующих администраторш и старых нянек в барских домах, — многоликое отражение многокрасочной и противоречивой сегодняшней жизни и нашей истории. Она достойно продолжила своим творчеством живые традиции старинного русского театра и русской реалистической актерской школы.

Ю. Благов